The Pale Beauties of Petersburg (Tikhomirov) It’s slippery and dark on the bleak streets, The wind chases the exhausted denizens. It’s been the master here for a long time. It sees through everything and remembers all. Slips into a silent courtyard, yelling, Or slaps down a turned-up collar And starts a lengthy conversation with the beauty, As long as a walk down Nevsky Prospekt. It’s the same street light and the same blizzard, The pale beauties of Petersburg. “I’m amazed, again, m’lady!” He turns her head, having fun, “This is the third century in a row That I’ve seen these faces!” How many of them has time swept out of town, Fate never had any patience with them. How these walls grow old and crumble, but Your beauty is indestructible. It’s the same street light and the same blizzard, The pale beauties of Petersburg. This windy music rings in the ears, The flutist’s imagination bubbling away, But the beauty turns and hurries away, Hiding from the persistant whistling. It’s the same street light and the same blizzard, The pale beauties of Petersburg. БЛЕДНЫЕ КРАСАВИЦЫ ПЕТЕРБУРГА В неуютных улицах скользко и темно, Утомленных горожан ветер гонит. Здесь он за хозяина царствует давно, Все насквозь он видит и все помнит. То ворвется с криками в молчаливый двор, То откинет воротник у прохожей И начнет с красавицей долгий разговор, На прогулку невскую похожий. Тот же свет от фонарей и та же вьюга, Бледные Красавицы Петербурга. - Потрясен, сударыня, я в который раз! – Он кружит ей голову, веселится. - На столичных улицах третий век подряд замечаю я такие лица. Сколько их из города время унесло! К ним всегда судьба была нетерпима. Как стареют, рушатся эти стены, но Ваша красота неистребима! Тот же свет от фонарей и та же вьюга, Бледные Красавицы Петербурга! Ветренная музыка вертится в ушах, И бурлит фантазия у флейтиста, Но свернет красавица и ускорит шаг, Прячась от назойливого свиста. Тот же свет от фонарей и та же вьюга, Бледные Красавицы Петербург

Snow (Tikhomirov) Out of the darkness a heavy snow rushes to fall at my feet, Flies in my face, blinding my eyes, so I can’t lift my heavy lids. It hides you in the crowd, surrounding you, and your tracks disappear. My way lies through the falling snow. Snow piles up in my path like an unbreachable wall. It covers the colors of heaven and earth like a white sheet. Wherever you look, wherever you turn, there’s no other way. So does my life fly through the falling snow. Through the snowfall, through the snowfall you can’t see the stars in heaven. Snow dampens warm fires and gives us its cold light, And only our fragile hearts carry from one lifetime to the next Fire and love through the falling snow. СНЕГ Из темноты к ногам моим спешит упасть тяжелый снег, Летит в лицо, глаза слепит, и не поднять тяжелых век. Тебя в толпе он спрячет, закружит, и твой исчезнет след. Мой путь лежит Сквозь Падающий Снег. Снег на моем встает пути непроходимою стеной, Все краски неба и земли накроет белой простыней. Куда ни глянь, куда ни поверни - другой дороги нет. Так жизнь моя летит Сквозь Падающий Снег. Сквозь снегопад, сквозь снегопад на небе звезд не разглядеть. Снег гасит жаркие костры и дарит нам холодный свет, И только наши хрупкие сердца несут из века в век Огонь любви Сквозь Падающий Снег.

River (Tikhomirov) I heard a quiet voice in the dark distance: Get up, make a noise! It said to me, and know that you’re a river! And I stretched, as if I had just awakened, And Spring poured over me in the middle of Winter, And the world became a heavenly blue, And my body suddenly became like clear water. And I was swept ahead through mountains and forests. My stream ran free and I became a river – A giant mirror for birds, suns, and stars. No powers could stop my turbulent rise. And my banks moved farther apart. I took my leave of them , and we were again reunited forever. Clouds floated slowly overhead. Now I don’t have to hurry, since I’m now a river. End and beginning merged into an enormous instant. Childhood, a narrow brook, and my death, a gulf. I was born and died, and my life Was fleeting and eternal, because I’m a river, a river! РЕКА Я тихий голос услыхал во тьме издалека: - Беги, шуми! - он мне сказал, - и знай, что ты - Река! И потянулось все во мне, как утром после сна, И на меня среди зимы обрушилась весна, И обновился мир вокруг небесной синевой, А мое тело стало вдруг прозрачною водой. И понесло меня вперед сквозь горы и леса. Освобождался мой поток, и я рекою стал - Гигантским зеркалом для птиц, для солнца и для звезд. Любая сила не смогла б сдержать мой буйный рост. И раздвигались предо мной все шире берега. Прощался с ними я и вновь встречался навсегда. Неторопливо надо мною плыли облака. Теперь мне некуда спешить, ведь я теперь - Река. Начало и конец слились в один огромный миг: И детство - узенький ручей, и смерть моя - залив. Рождался я и умирал, и жизнь моя была И мимолетна и вечна, ведь я - Река! Река!

The Poplar (Tikhomirov) A poplar stands in the field, A poplar grows in the field, A poplar sighs in the field, A poplar blooms in the field. There’s a windy spirit in the field, The wind lives in the field, Fluffy seed of the poplar Is scattered by the wind. Next to the poplar stands A dry and ancient giant. Its ancient body creaks, Moaning from its old wounds. A black bird is sitting On a far branch. A black bird promises The old one a quick death. Two of the same flesh and blood Are standing in the wind – A flowering green poplar And the dried and blackened one. Their roots have intertwined Beneath the untrampled earth. Their lives have merged In the black soil of the field. A poplar stands in the field, A poplar blooms in the field, A poplar creaks in the field, A poplar… ТОПОЛЬ Во поле тополь стоит, во поле тополь растет, Во поле тополь шумит, во поле тополь цветет. Во поле ветренный дух, во поле ветер живет, С тополя хлопьями пух по полю ветер несет. С тополем рядом стоит старый сухой великан. Старое тело скрипит, ноет от старческих ран. Черная птица сидит на недоступном суку, Черная птица сулит скорую смерть старику. В поле стоят на ветру двое из плоти одной – Тополь зеленый в цвету и почерневший сухой. Корни обоих сплелись под непримятой травой, Жизни обоих слились с черной земле полевой.

Islands (Tikhomirov) A tender temptress beckons to me from afar, Java, Hawaii, Jamaica, Tahiti, Borneo, and Madagascar. It’s too far to fly, drive, swim, or ride If I can walk to an island on the river’s other side. Islands – you can dream of islands, Islands of mystery, But you’ve got a long way to go To pass the Neva’s archipelago! Capri, Ceylon, Bahama, Beaches of golden sand. Bahamian melodies sound like ours, It’s just their language that’s hard to understand. Where can you find our lime trees and low-hanging thunderclouds? Where else does a river wear a necklace of granite pearls? Your islands can sparkle With the ocean’s blue wave, But it’ll take a miracle To pass the Neva’s archipelago! 6. ОСТРОВА Ласковый искуситель манит издалека – Ява, Гавайи, Ямайка, Таити, Барбадос и Мадагаскар. Сколько лететь и ехать, плыть и скакать верхом, Если на остров, на тот или этот, через мост я дойду и пешком. Острова могут присниться, Острова загадок полны, Но с какой тайной сравнится Обитаемый архипелаг в устье Невы. Кипр, Цейлон, Багамы – пляж с золотым песком. Но на Багамах такие же гаммы, только сложности с их языком. Где есть такие липы, низкие облака? И ожерелье в оправе гранитной какая носит река? Острова могут гордиться Синевой океанской волны, Но с каким чудом сравнится Обитаемый архипелаг в устье Невы.

Vanishing City (Tikhomirov) Vanishing City, I can’t help but admire you, In your dreams you’ve mixed up the dawn and the dusk. In these White Nights, Vanishing City, You tower over the Neva like Peter’s frigate. Golden masts unbent by the wind, Shy gulls dozing on granite decks. Vanishing City in dawn’s grasp, With the breath of pale night in your sails. You hurry to break your own moorings – I see that the drawbridges have shouldered their oars. Vanishing City, Vanishing City, You’ll never leave your Neva berth УПЛЫВАЮЩИЙ ГОРОД Уплывающий Город, залюбуюсь тобою, Ты во сне перепутал, где рассвет, где закат. В эти белые ночи, Уплывающий Город, Ты стоишь над Невою, как петровский фрегат. Золоченые мачты не кренятся от ветра, Дремлют робкие чайки на гранитных бортах. Уплывающий Город на ладонях рассвета, Белой ночи дыханье на твоих парусах. Ты спешишь оторваться от причала родного - Вижу, вскинули весла разводные мосты. Уплывающий Город, Уплывающий Город, С этой пристанью невской не расстанешься ты.

Mirror (Pushkin) Look at my love, as she festoons Her brow with flowers before the mirror. She plays with a lock of hair – and the faithful mirror Gives back her smile, guileful gaze, and pride. 8. ЗЕРКАЛО Взгляни на милую, когда свое чело Она пред зеркалом цветами окружает, Играет локоном и верное стекло Улыбку, хитрый взор и гордость отражает.

Flute Case and Guitar Bag (Tikhomirov) Two old friends meeting in the darkness backstage, Engaged in conversation during a concert. Open to each other and lying together on a table, A flute case and a guitar bag. It opens like a treasure chest in the morning. The silver tubes are carefully put away, And they aren’t afraid of any jolt in their shelter – That’s what Flute Case said. It’s a tight squeeze in the subway, pressed to the glass, And a lot of dust has built up on the shelf in the corner. The boss is often absent-minded and morose – That’s what Guitar Bag said. Two old friends, saying good-bye in the darkness backstage, Taking home breath and sound. Faithful servants, keepers of flutes and guitars, They miss each other – Case and Bag. Guitar Bag and Flute Case. ФФ и ГЧ Два старых знакомых, встречаясь в кулисной тени, Во время концерта беседу заводят они. Открыты друг другу и сложены рядом на стол Флейтовый Футляр и Гитарный Чехол. Его, как бесценный ларец, открывают с утра, Как бережно сложены трубочки из серебра, И как им не страшен в убежище этом удар - Об этом расскажет Флейтовый Футляр. Как тесно в вагоне стоять, прижимаясь к стеклу, И как много пыли скопилось на полке в углу, Как часто бывает хозяин рассеян и зол - Об этом расскажет Гитарный Чехол. Два старых знакомых, прощаясь в кулисной тени, Дыханье и звуки с собою уносят они. Надежные слуги, хранители флейт и гитар, Вздыхают в разлуке Чехол и Футляр. Гитарный Чехол и Флейтовый Футляр.

Over The Neva (Tikhomirov) Late at night by the Neva, Leaving the concert, you’re by my side, You were tired of sitting, But I didn’t get enough playing. I open my case, And play right there on the wet steps. The weathered granite hears my sound, My sound over the Neva… Night descended over the Neva, And the bridges have parted, like you and I. I fell asleep on the granite steps, You disappeared forever… Forever… НАД НЕВОЮ Поздний вечер Над Невою. Я иду с концерта, ты идешь со мною. Ты устала сидеть в мягком кресле, Я в оркестре не устал. Я футляр свой раскрываю, Прямо на ступенях мокрых я играю. Слышит старый гранит мои ноты, Мои ноты над Невой. Ночь повисла Над Невою, И мосты в разводе, словно мы с тобою. Я заснул на гранитных ступенях, Ты исчезла навсегда. Навсегда.

The Road (Blok) Leaden, lazy clouds are floating On a sultry blue sky. My road is heavy and long In the forest’s languor. My horse is tired, snorting under me, Once my dearest shelter. There in the distance, from a forest glade Someone is singing a song. And it seems that if that voice went silent I wouldn’t be able to breathe, And my struggling horse would fall in the road, And I wouldn’t move from that spot! Leaden, lazy clouds are floating Over the exhausted forest. My road is heavy and long, But the song is my companion and friend. ДОРОГА Лениво и тяжко плывут облака По синеву морю небес. Дорога моя тяжела, далека, В недвижном томлении лес. Мой конь утомился, храпит подо мной, Когда-то родимый приют?.. А там, далеко, из-за чащи лесной Какую-то песню поют. И кажется: если бы голос молчал, Мне было бы трудно дышать, И конь бы, храпя, на дороге упал, И я бы не смог доскакать! Лениво и тяжко плывут облака И лес истомленный вокруг. Дорога моя тяжела, далека, Но песня – мой спутник и друг.

When There’s Music (Rubtsov) When there’s sad music I remember the yellow waters, And her words of farewell, And the fitful murmur of birches, And the first snow under a gray sky Lying on the dormant fields, And a sunless road, a faithless road, Cranes chased by the snow… My soul has long been tired of wandering In past loves, in past inebriation, It’s long since time to understand I love apparitions too much. Nevertheless, in ramshackle dwellings Try to stop them! The violins cry to one another Of the yellow waters, and nearby voice, And the fitful murmur of birches. As if our parting lasts forever, As if time means nothing here… When there’s sad music Don’t speak of anything. В МИНУТЫ МУЗЫКИ В Минуты Музыки печальной Я представляю желтый плес, И голос женщины прощальный, И шум порывистых берез, И первый снег под небом серым Среди погаснувших полей, И путь без солнца, путь без веры Гонимых снегом журавлей. Давно душа блуждать устала В былой любви, в былом хмелю, Давно понять пора настала, Что слишком призраки люблю. Но все равно в жилищах зыбких - Попробуй их останови! - Перекликаясь, плачут скрипки О желтом плесе, о любви. И все равно под небом низким Я вижу явственно, до слез, И желтый плес, и голос близкий, И шум порывистых берез. Как будто вечен час прощальный, Как будто время ни при чем... В Минуты Музыки печальной Не говорите ни о чем.

Wind And Storm (Verhaeren) Open up, people, open your doors, I’m beating on your roof and knocking on your window. Open up, people, I’m the wind, Dressed in a gown of dry leaves. Come in, sir -- enter, wind, Our home is always ready for you. There’s smoke in the chimney, the hearth is clean. Enter, wind, come into our home. Unlock your doors, people, I’m the storm, people, let me in. My coat is swirling, my dress is torn Down by grey winter’s trails. Come in, storm, snow princess, Strew your lilies In my hut right up to the fireplace, Where fire lives in its red ash. We’re a restless people, we love the north, We’re from wild, desolate lands. Enter, storms, the doors are open. Enter, winds, we’re glad to see you. ВЕТЕР И ВЬЮГА - Откройте, люди, откройте двери. Я бьюсь о крышу, стучусь в окно. Откройте, люди, я Ветер, Ветер, Одетый в платье сухих листов. - Входите, сударь. Входите, Ветер. Для вас готовый всегда очаг, Труба дымится, камин побелен, Входите, Ветер, входите к нам. - Откройте, люди, замки, засовы, Я Вьюга, люди, откройте мне. Мой плащ клубится, и платье рвется Вдоль по дорогам седой зимы. - Входите, Вьюга, царица снега. Просыпьте лилий своих цветы По всей лачуге вплоть до камина, Где в красном пепле живет огонь. Мы беспокойны, мы любим север, Мы – люди диких пустынных стран. Входите, вьюги, открыты двери. Входите, ветры, мы рады вам.

Sleep, Kiddo (Tikhomirov) What disturbs your sleep so often? Is Baba Yaga flying by? The morning will melt away your fears, Sleep, kiddo, sleep. Well, I’m scared of that headless bird That sometimes hides in the sky or in the water. Even Mighty Mouse can’t save me. Sleep, kiddo, sleep. There wouldn’t be anything scarier than a witch’s broom, If mean folk would only remember their magical dreams And would promise to be good. Sleep, kiddo, sleep. СПИ, МАЛЫШКА Что так часто нарушает Твой ночной покой? Может над тобой летает Ступа с Бабою-Ягой? Но ночные страхи утро растворит. Спи, Малышка, спи. А меня пугает птица С мертвой головой, Что до времени таится В небе или под водой. Даже Змей Горыныч, вряд ли, сможет жизнь спасти. Спи, Малышка, спи. Ничего страшней не будет Колдовской метлы, Если вспомнят злые люди Свои сказочные сны И пообещают хорошо себя вести. Спи, Малышка, спи. Спи.

Women (Tikhomirov) You gave me life, not suspecting That I’d be surrounded By so many troubles – big and little – But I guess I won’t be able to avoid them. And for you I’m still a child. There’s a constant fuss over my cradle. Sometimes I chastise myself That I often forget that You’re a woman in all your words. You’re a woman in all your deeds. It’s plain to see I’ll never understand you. You’re a woman, and that word says it all. You gave me your love, not realizing That it’s hard to be my wife – I know that. A heap of troubles – big and little – But I guess we won’t be able to avoid them. Anger, laughter, tears, smiles. Please forgive me for all my mistakes. I still chastise myself That I often forget that You’re a woman in all your words. You’re a woman in all your deeds. It’s plain to see I’ll never understand you. You’re a woman, and that word says it all. You gave me joy when you were born, You came into our life like an earthquake. So much going on – the big and little – But it seems we can’t get around that. You’re a woman in all your words. You’re a woman in all your deeds. It’s plain to see I’ll never understand you. You’re a woman, and that word says it all. How often I chastise myself That I so seldom remember that You’re all women in all your words. You’re all women in all your deeds. It’s plain to see I’ll never understand any of you. You’re all women, and that word says it all. You’re all women. You’re all women. You’re all women. 16. ЖЕНЩИНЫ Ты жизнь дала мне, не подозревая, Что меня вокруг подстерегает Столько бед, и малых и больших, Но, кажется, мне не прожить без них. И до сих пор я для тебя ребенок, Долгий спор вокруг моих пеленок. Я порой корю себя за то, Что часто, часто забываю, что Ты - Женщина во всех твоих словах. Ты - Женщина во всех твоих делах. Понять тебя мне, видно, не дано. Ты - Женщина, и в слове этом все заключено. Любовь свою ты мне дала, не сознавая, Трудно быть моей женой, я это знаю - Воз забот, и малых и больших, Но, кажется, нам не прожить без них. То гнев, то смех, то слезы, то улыбки. Ты прости мне все мои ошибки. Я итак корю себя за то, Что часто, часто забываю, что Ты – Женщина … Ты счастье подарила мне своим рожденьем, В нашу жизнь вошла крутым землетрясеньем. Столько дел, и малых и больших, Но, кажется, не обойтись без них. Ты - Женщина … Как часто я корю себя за то, Что редко, редко вспоминаю, что Вы - Женщины во всех своих делах. Вы - Женщины во всех своих словах. И вас понять мне, видно, не дано. Вы - Женщины, и в слове этом все заключено. Вы - Женщины. Вы - Женщины. Вы - Женщины.